Первоначально - это термин дипломатов. Латинские слова эти означают человека ("персона" - "лицо", "личность"), которого одно государство охотно (слово "грата" значит "желанная") принимает в качестве представителя другой державы.
В обычном нашем языке выражение это приобрело более общее значение: так называют вообще всеми уважаемых и всегда желанных людей. Следует обратить внимание на то, что нередко слышишь неверное понимание этих слов: их расценивают как "важная персона", видимо путая латинское "грата" с немецким "гросс" - "большой" или с французским "гран", обозначающим то же самое.
Дипломаты-международники (а за ними и газеты) используют и противоположный термин: "персона нон грата", то есть "нежелательная личность". В переносном смысле, в быту это выражение употребляется редко: оно еще не стало, в нашем понимании этого слова, "крылатым"

Помните девиз капитана Немо, начертанный на каждой вещи, бывшей на "Наутилусе"? Это были два латинских слова: "Mobilis in mobile" - "Подвижный в подвижном". Как видите, слово "мобиле" (сравни: "авто-мобиль", "мо-били-зация") означает "подвижное". А "перпетуум"? Было когда-то у нас в календаре имя "Перепетуя"; святцы переводили его как "Вечная". Сочетание слов "перпетуум-мобиле" по-латыни означает "вечно подвижное". Так ученые прошлого именовали рисовавшуюся им в мечтах удивительную машину, которая без топлива, без потребления какой-нибудь извне подаваемой энергии могла бы работать вечно.
Наукой давно доказано, что таких машин быть не может. Однако невежды и сегодня трудятся над их изобретением.
У писателя А. К. Толстого есть рассказ про помещика крепостных времен Берзенкокского, который, по словам его слуги, всем был бы хороший барин, да помешался на "петумёбелях" (так старик произносил мудреное слово).
С тех пор как была научно доказана немыслимость постройки "вечного двигателя" - "перпетуум-мобиле", слова "выдумывать перпетуум-мобиле" стали означать: заниматься бессмыслицей, трудиться над невозможной задачей (сравни: "Квадратура круга").

С самого начала давайте уточним: есть два глагола "орать". Один, более поздний, вам хорошо известен: это "горланить" - кричать что есть мочи. Второй означает "пахать". Отсюда "оратай" или "оратель" - пахарь, землепашец, а "орало" ("рало") - общее название орудий для пахоты.
Теперь ясным становится и библейское выражение "перековать мечи на орала", не так ли? Это древний призыв к отказу от распрей и вражды, к мирной, созидательной жизни. Его положил в основу своего стихотворения "Родина" и современник Пушкина поэт Баратынский:
Прилежный мирный плуг, взрывающий бразды,
Почетнее меча.

Осенью по южным степям, гонимые ветром, перекатываются шарообразные клубки высушенных солнцем степных растений. Народ давно окрестил их своеобразным и очень удачным именем "перекати-поле".
Выйдешь - поневоле!
Тяжело, хоть плачь!
Смотришь - через поле
Нерекати-поле .
Прыгает, как мяч...
говорит А. А. Фет в одном из своих "осенних" стихотворений.
Народ создал точное и образное слово, он же придал ему и меткое переносное значение: "перекати-поле" - это беспокойный человек, нигде не могущий найти себе пристанище, вечный странник.

Знаменитый римский полководец Гай Юлий Цезарь, покорив соседних галлов и одержав ряд других блестящих побед, решил овладеть верховной властью в Риме. Сенат запретил ему переходить границу между Галлией и самой Италией. Он нарушил этот запрет и, воскликнув: "Жребий брошен!" - перешел через пограничную речку Рубикон (по-латыни - "Красная речка"). Началась гражданская война, из которой Цезарь вышел победителем и стал диктатором в Римском государстве.
"Перейти Рубикон" теперь значит: совершить поступок, который уже не может быть отменен, принять опасное и бесповоротное решение. "Жребий брошен" говорится в значении: "колебания кончены, я начал действовать, и изменять что-либо уже поздно" (см. "Сжечь корабли").

Это то же, что "быть запевалой", "играть первую роль". Так мы говорим про людей, явно главенствующих, руководящих другими. Понятно, почему это так: в оркестрах бывают всегда не одна, а несколько скрипок: "прима", или "первая скрипка", "втора", "альт" и т. д.
Из них "первые скрипки" всегда считаются ведущими; остальные инструменты в какой-то степени следуют за ними и равняются по ним.

Все народы стран умеренного климата считают ласточку вестницей весны. Еще за пять веков до нашей эры греки пели песенку:
К нам, ласточка, к нам!
С тобою к нам будут в гости
Солнышко и вёдро.
Наверно, с тех пор "первая ласточка" стала не только приметой весны, но и образом, который говорит о первых признаках приближения чего-то радостного, перемены к лучшему.
Но зоркий глаз древних заметил и другое: одной ласточки мало для уверенного ожидания близкой весны - именно первая ласточка часто обманывает. "Ona hirundo non facitver!" - "Одна ласточка весны не делает", - говаривали ещё в Древнем Риме. Да и сам Эзоп сочинил басню о легкомысленном юнце, промотавшем все, что он имел. Сберег он только плащ, но однажды, увидев первую ласточку, продал и его. Грянул мороз, и легкомыслие было наказано. Содержание этой басни повторил и наш И. А. Крылов ("Мот и ласточка") много веков спустя.
Когда мы говорим: "О, это первая ласточка!"- мы намекаем на первые признаки готовящихся благоприятных событий. Когда люди осторожные отвечают: "Одна ласточка весны не делает!" - они предостерегают от излишней торопливой доверчивости, советуют не пророчествовать наперед о событиях.

Из античной древности дошли до нас предания о сиренах, морских и береговых чудовищах, похожих то на рыбохвостых женщин, то на дев с птичьими ногами. Чарующим пением они завлекали мореплавателей на опасные рифы и стремнины.
Пением сирены мы называем сладкогласные речи, которыми кто-либо старается обольстить легковерного, вовлечь его в опасное предприятие.
Любопытно, что самое слово "сирена" получило в наше время много новых значений, ничуть не похожих на первоначальное. Зоологи именуют сиренами некоторых водяных животных - дюгоней и ламантинов. В технике сирена - особое устройство, испускающее пронзительное завывание.
Как видите, какая-то очень дальняя связь между этими значениями и прежним все-таки есть.

Как рассказывает греческий миф, из крови обезглавленной Персеем Медузы (см. "Взгляд Медузы") возник крылатый конь Пегас. На нем герой Беллерофонт победил морское чудовище, сражался с Химерой и амазонками, а когда гора Геликон, заслушавшись дивного пения муз, готова была подняться к небу, Пегас ударом копыта удержал гору от подъема и одновременно выбил из нее волшебный ключ - Гиппо-крену. Чудесное происхождение ключа отразилось в его названии : "крэнэ" - по-гречески "источник", "гиппос", "иппос" - "конь"; этот корень вы встретите и в ряде других хорошо известных вам слов, как, например, "ипподром" - место для бега коней, "гиппопотам" - речной конь, Филипп - любитель лошадей. Каждый, кто напьется воды Гиппокрены, начинает вдруг говорить стихами.
Итак, Пегас сделался конем муз, а более позднее представление сделало его и конем поэтов (самим грекам такое представление было чуждо). Отсюда и возникло образное выражение "оседлать Пегаса", что значит: сделаться поэтом, заговорить стихами. Возможно, что отсюда же пошло и выражение "сесть на своего конька", то есть заговорить на свою любимую тему. "Оседлать Пегаса" - не единственное выражение, относящееся к поэтам. В том же значении употребляется и выражение "взобраться на Парнас". Парнас, по представлению древних греков, - гора, на которой жили музы. Музы покровительствовали различным видам искусства и наукам (в том числе также истории и астрономии). Когда хотят сказать, что к человеку снизошло вдохновение, говорят, что его посетила или к нему слетела пуза. Из девяти муз четыре оказывали покровительство различным видам поэзии. Вероятно, поэтому в XVIII веке выражение "взойти на Парнас" стало относиться исключительно к поэтам. Музу поэзии Евтерпу сейчас называем редко; наиболее известными остались лишь имена музы трагедии - Мельпомены (о трагиках или любителях трагедии часто говорят "служитель Мельпомены" или "поклонник Мельпомены") и музы танцев - Терпсихоры.

Помните у Пушкина:
Узнаём парфян кичливых
По высоким клобукам...
Римляне столкнулись с парфянами - жителями Передней Азии, кочевниками, скотоводами и великолепными конниками, - в одном из походов на Восток. Легкая кавалерия парфян наголову разбила римское войско.
По рассказам спасшихся, парфяне вели себя коварно: они притворялись, что разбиты, убегали и вдруг, на скаку обернувшись, осыпали римлян дождем нежданных парфянских стрел.
С этих самых пор многое в Риме стало называться парфянским. Неожиданный и неотразимый выпад хитрого противника, казалось бы уже побежденного в споре, - это парфянская стрела; притворное отступление, любой обманный маневр - парфянское бегство; наконец, лицемерная улыбка - парфянская улыбка. А чем были виноваты "кичливые парфяне"? Только тем, что защищали родину от жестоких врагов!

Это уже не древние мифы, это французская литература не столь уж давних времен. В романе "Гаргантюа и Пантагрюэль" великого французского сатирика Франсуа Рабле (XVI век) некто Панург плыл на одном корабле с купцом .Денденб. Дендено ужасно изводил Панурга. Но тот нашел способ отомстить. Из уймы баранов, которых Дендено вез на корабле, Панург купил одного и столкнул его за борт. Тотчас за своим вожаком ринулось в море и все стадо. Недаром Рабле назвал своего героя Панургом: по-гречески это означает "мастак на все руки", "на все способный человек" ("пан" -"всё", "ург"-"делатель", как в слове "драматург").
Панурговым стадом, с легкой руки весельчака Рабле, называют толпу, готовую слепо следовать за своим вожаком, хотя бы тот вел ее на верную гибель.

Когда родился бог природы Пан, покровитель лесов и всего того, что в них обитает, мать так ужаснулась, что бросила ребенка: он явился на свет рогатым, с копытами, с расплющенным носом и козлиной бородой. Но ведь дитя было маленьким богом; оно не погибло, а явилось на Олимп. И боги встретили его с радостью: Пан оказался добродушным, веселым божеством, отличным флейтистом и даже изобретателем флейты. Недаром, едва родившись, он сразу же начал прыгать и хохотать, чем еще больше ужаснул родительницу.
Греки говорили, что имя "Пан", то есть "Всё", было ему дано за то, что он доставил радость всем богам. Мы понимаем, что это позднейшая выдумка поэтов, как и догадка, будто Пан был богом всей природы. Когда в полдень, под знойным солнцем, утомленный Пан засыпал, засыпала вокруг вся природа Греции: никто не должен был смущать его покой. Если пастух и зверолов слышали в дебрях дикие звуки, смутный шум, чей-то хохот и свист - кто мог там быть, кроме Пана? Бедные люди пугались, испытывали панический страх, среди них возникала паника. Иные говорили даже, будто грекам удалось разгромить персов у Марафона лишь потому, что в разгар боя на них нагнал ужас Великий Пан.
Да, конечно, Пан был самой природой; греки посвящали ему горы, пещеры, вековые деревья, а также таинственное животное - черепаху.
Мы всё еще помним Пана: мы говорим о панике, употребляем слова "паникёр", "паниковать". А если вы хотите узнать, каким Пан мерещился древним, посмотрите на знаменитую картину художника Врубеля: она так и называется - "Пан".

Сказать так - все равно что выразиться иначе: "аллилуйю петь", "дифирамбы петь", "акафист петь" (см.), ибо это также значит: восхвалять.
В Древней Греции был обычай: над телом усопшего произносить панегирик - торжественную похвальную речь. Называлась она так потому, что по-гречески "панагирис" - общее собрание: то ли в этой речи "собирались все достоинства умершего", то ли на такие собрания принято было являться всем. Потом слово "панегирик" стало означать всякую похвальную речь. В средние века короли содержали при дворе поэтов-льстецов, единственным делом которых было писание панегириков. Таким образом, последние стали даже родом литературы, как оды и мадригалы, свадебные песни.

Это почти то же самое, что лавровый венок (см. "Лавры пожинать"). На олимпийских играх и других народных состязаниях греки не только увенчивали победителей лаврами, но еще и вручали им пальмовые ветви. Недаром сама богиня победы Никэ изображалась с такой ветвью в руках. (Следует помнить, что под пальмовой ветвью обычно подразумевают перистый лист финиковой и других похожих пальм.)
В переносном смысле пальма первенства означает выход на первое место, бесспорное преимущество или приоритет.

Древние воины, перед тем как вступить в схватку с противником, очерчивали вокруг своей головы магический круг концом меча: считалось, что этот обряд ослабит вражеские удары, сохранит воинов невредимыми.
В нашем языке слова "очертя голову" равносильны словам "безрассудно, с отчаянной решимостью".