В 1826 году А. С. Пушкин обратился к своим друзьям декабристам, сосланным на каторжные работы в сибирские рудники, со знаменитыми словами ободрения:
Во глубине сибирских руд
Храните гордое терпенье,
Не пропадет ваш скорбный труд
И дум высокое стремленье...
... Оковы тяжкие падут,
Темницы рухнут - и свобода
Вас примет радостно у входа...
Послание Пушкина дошло до далеких "каторжных нор". Заключенный в тюрьму поэт Александр Одоевский ответил своему великому собрату вдохновенными словами:
Своей судьбой гордимся мы
И за затворами тюрьмы
В душе смеемся над царями.
Наш скорбный труд не пропадет:
Из искры возгорится пламя.
Эти строки стали революционным лозунгом. Недаром, когда семьдесят четыре года спустя в Лондоне вышла созданная В. И. Лениным газета "Искра", на первом ее листе стояли вещие слова: "Из искры возгорится пламя..."

В наши дни уже не грозят "прописать ижицу". Нет смысла грозить ею нерадивым ученикам по двум причинам: во-первых, никто теперь не помнит, какой вид имела эта буква, последняя в старом русском алфавите; во-вторых, ребят давно перестали пороть плетками.
Дело в том, что "ижица" выглядела, как римское "пять" (V), и чем-то немного напоминала перевернутый кнут. "Прописать ижицу" означало выпороть, выдрать, а в более широком смысле - устроить кому-либо головомойку, крепкий нагоняй.
Словом, очень хорошо, что этой буквы нет в нашей современной азбуке!

Казалось бы, что может быть яснее этого простого выражения; человек "растет", "поднимается в глазах общества со ступени на ступень"... Вот про него и говорят, что он "пошел в гору", то есть живет все лучше, прославляется.
Но ученые думают, что дело не так просто: выражение это, по словам крупнейшего специалиста по истории русских слов академика В. В. Виноградова, вышло из мира картежников. В XVIII-XIX веках многие играли в особую игру - "горку". В этой игре "идти в гору" значило выигрывать.

Беглецы с царской каторги, крепостные крестьяне, бежавшие от помещика, солдаты, не вынесшие тяжести рекрутчины, сектанты и прочие "беспаспортные бродяги", попадаясь в руки полиции, тщательно скрывали свое имя и происхождение. На все вопросы они отвечали, что зовут их "Иванами", а "родства своего" (то есть происхождения) они не помнят.
Юристы выработали на этом основании даже такой ученый термин: "не помнящие родства", а народ стал называть "Иваном, родства не помнящим", каждого, кто отрекается от родных, друзей, старых связей; в широком смысле - человек без убеждений и традиций.

Гай Юлий Цезарь, один из талантливейших военачальников Древнего Рима, под конец своей жизни стал полновластным диктатором. Было ясно, что он намерен превратить Римскую республику в монархию. Республиканцы устроили против него заговор, в который вступил даже любимец и друг Цезаря, Юний Брут. В 44 году до нашей эры диктатор был убит - заколот кинжалом. Увидев среди своих убийц и Брута, смертельно раненный Цезарь с упреком воскликнул: "И ты, Брут!"
Правда, не вполне ясно, так ли было дело, но так его изобразил сто с лишним лет спустя греческий писатель Плутарх в "Сравнительных жизнеописаниях" выдающихся греческих и римских деятелей, а еще позднее - и величайший английский драматург Шекспир в знаменитой пьесе "Юлий Цезарь". С его легкой руки, предсмертные слова Цезаря превратились в поговорку, выражающую удивление перед внезапной изменой друга. А ведь на самом деле не Брут, а Цезарь был изменником родины, врагом республики и преступником против государства. Этого не следует забывать.

А вот вам исконно русское народное выражение, очень схожее по смыслу с предыдущим. "Прорухой" в некоторых местах нашей страны называют всякий промах, ошибку, и эти слова говорят о том же: даже у самого опытного и умелого человека могут быть недосмотры или промахи. Значит, снова "и на солнце есть пятна".

Пятна на Солнце действительно имеются: это хорошо знает современная астрономия. Эти пятна - воронки чудовищных вихрей, в глубине которых видна менее ярко сияющая оболочка светила.
Крупнейшие "пятна" столь огромны, что их можно видеть простым глазом. Видели их и наши древние предки, но объяснить не могли.
Однако пятна эти так поражали их воображение, что родилась пословица, стоящая в заголовке этой статьи. Мы употребляем ее и сегодня, когда хотим сказать, что на свете нет ничего, лишенного недостатков, никакого полного совершенства.
Справедлива эта мысль или нет - другое дело.

Смысл этой старинной поговорки: из-за отсутствия материальных средств перейти на полуголодное существование.
Но идет ли здесь речь о наших зубах, собственных или вставных, которым за ненадобностью поговорка отводит место на полке?
Совсем нет. Вспомните, что зубы или зубья имеют также пила, грабли, вилы, гребенка, кстати сказать - необходимая принадлежность каждой пряхи.
Есть работа - кусок хлеба обеспечен, нет - клади зубы на полку и голодай.
Несколько иной смысл имеет родственная пословица: "Жди толку, положа зубы на полку". Совет, как видите, явно иронический. Здесь уместно, внимательно выслушав пословицу, сделать наоборот, и это будет верно.

Доктор зубы лечит, а знахарь или бабка-ворожея их "заговаривает". Они пошепчут-пошепчут около больного, попрыскают его "с уголька" наговорной водицей, и зубная боль должна пройти...
Еще не так давно находились люди, которые больше верили таким заговорам, чем медицине. Но верили им не все; иначе не могло бы случиться, что уже века назад, заметив, что его пытаются обмануть, русский человек сердито прерывал: "Брось ты мне зубы заговаривать! Все равно не поверю!"
"Заговорить зубы" в переносном смысле и значит: улестить кого-нибудь многословными доказательствами, заставить согласиться с несомненной чепухой.

У А. С. Пушкина можно найти такую фразу: "с Анной Петровной бранился [я] зуб за зуб" (Русский Пелам). А. М. Горький в "Озорнике" говорит в одном месте: "...как я вас сконфузил, то, конечно, вы должны иметь против меня зуб..." Что это за причудливые сочетания слов, откуда они? Корень их древен, как мир: когда-то они входили в суровые формулы суда и возмездия...
Почти у всех народов на первых ступенях цивилизации был неписаный закон: преступник должен быть наказан таким же злом, какое он причинил обиженному. Убил - будет убит; изувечил - будет так же изувечен. В Библии суровый закон этот сформулирован кратко и выразительно: "Перелом за перелом, глаз за глаз, зуб за зуб..."
Наш русский язык не только буквально применил и использовал это древнее законоположение. Мы говорим "око за око, зуб за зуб" (см. это выражение), желая указать на расплату той же мерой. Но мы - как Пушкин в приведенном месте - употребляем выражение зуб за зуб, когда описываем жестокую, протекающую в обоюдных нападках физическую или словесную распрю. А кроме того, у нас создалось и несколько отличное от данного постоянное словосращение: "зуб иметь" (против кого-нибудь) - то есть затаить против него злобу, досаду, как бы некую неутоленную жажду отмщения, желание свести счеты.
Точь-в-точь такие же постоянные словосочетания существуют и в других европейских языках - у французов, немцев, англичан.

Древние верили, что жизнь мира, с ее начала, разделяется на три непохожих "века", периода. Современному им, "железному", жестокому веку предшествовал суровый "медный век", а на заре человечества люди наслаждались безмятежным счастьем во дни первого, "золотого века". Тогда не было ни зла, ни страха, не было ни судей, ни законов, ни войн, ни голода, ни преступлений, - так, по крайней мере, рассказывали об этом поэты: грек Гесиод, римлянин Овидий... "Жили те люди, не зная трудов, горя не зная, - повествовал Гесиод. - Время они проводили в пирах... Сами собой урожай давали богатые земли..."
Наивная вера древних давно умерла, но слова "золотой век" мы все еще повторяем, когда хотим сказать о самом лучшем времени, о днях расцвета: "золотой век итальянской живописи...", "это был золотой век наших охотников..."

Человек решительный и принципиальный всегда знает, какой путь он должен избрать, что должен считать хорошим и что плохим. Человек беспринципный, наоборот, старается во всем примирять крайности, занимать позицию "ни нашим, ни вашим", чтобы "и овцы были целы и волки сыты". О таких людях еще римский поэт Гораций верно сказал, что они во всем ищут "золотую середину".
Правда, Гораций сам был поборником "золотой середины", подразумевая под этим благоразумие, образ действий, чуждый крайностей и риска.
Ныне эти слова наполняются другим, явно ироническим смыслом, обозначая все робко-нерешительное, посредственное. Да ведь и само наше слово "посредственность" тоже связано с понятием "середины": "посередине" - посредственность.

Выражение "золотая молодежь" существует уже два века. Так во времена, последовавшие за Великой французской революцией, стали звать сынков "нуворишей" - разбогатевших мещан, которые разыгрывали из себя людей, уставших от политики и желающих одного: "наслаждаться жизнью". "О принадлежности к "золотой молодежи", - вспоминал потом не без отвращения великий французский актер Тальма, - узнавали, во-первых, по щегольскому платью и франтоватому виду, затем по прическе... Букву "р" эти юнцы не произносили вовсе, выговаривая, например, "паоль" вместо "пароль" ("слово").

Запретный плод остался бы спокойно висеть на древе познания добра и зла (см.), если бы в раю жили только первые люди Адам и Ева. На беду, рассказывается в Библии, там жил еще и змий, то есть змея, в которую вселился дьявол. И он решил поссорить людей с их творцом. Он быстро заметил, что Адам во всем слушается советов жены, а Ева очень любопытна. Поняв это, змий, побуждаемый дьяволом, обвился вокруг древа, на котором росли удивительные плоды, и начал искушать Еву, то есть уговаривать попробовать их на вкус, чтобы узнать, что такое добро и что такое зло. И тут Ева, как сказано в Библии, "увидела, что дерево хорошо для пищи и что оно приятно для глаз и желанно, потому что дает знание, и она взяла плодов его и ела и дала также мужу, и он ел...".
Именно поэтому сатану, дьявола, стали звать "искусителем", а мы, когда говорим "змий-искуситель", упрекаем собеседника в том, что он соблазняет нас чем-то заманчивым, но недозволенным.

Думают, что поговорка эта родилась после того, как мир узнал басню Эзопа "Крестьянин и Змея". Некий земледелец пожалел окоченевшую от холода змею и добродушно положил ее себе за пазуху. Отогревшись, змея начала с того, что ужалила сострадательного человека...
Смысл басни - в предупреждении от излишней доверчивости, а слова "пригреть змею" стали иносказательным образом и такой доверчивости и черной неблагодарности.