В комедии Грибоедова "Горе от ума" Фамусов говорит Чацкому: "Любезнейший, ты не в своей тарелке!" И Чацкий понимает: это значит - чем-то расстроен. Как он догадался? Спросите - вам объяснят: Чацкий знал французскую поговорку. Она звучит: "Tu n'es pas dans ton assiette ordinaire". Фраза значит: "Ты не в своей обычной "ассьётт", а "ассьетт" по-французски "тарелка". Ясно? Почти. Но как французам пришло на мысль выдумать такую чепуху, а русским - переводить ее на свой язык? При чем тут тарелка? А вы подумайте-ка вот о чем: наше слово "ключ" по-французски будет либо "1а clef" (отмычка), либо "la source" (родник). Вообразите француза, который вздумал бы выразить по-французски русскую пословицу: "Ключ замка сильнее", что означает: "Каждую тайну можно открыть". Он берет словарь и видит: "ключ" - "ля суре". И переводит: "Родник сильнее замка". Ерунда? Да, но ведь это русское иносказание, тут все возможно! И так стала бы жить во Франции русская пословица, которой у нас никогда не было. Точно то же случилось с "тарелкой". Слово "ассьётт" во Франции имеет два смысла: "тарелка" и "положение". Эти слова пишутся по-разному, но произносятся одинаково. Выражение, которое мы привели, означает: "Ты не в своем обычном положении", а иносказательно: "Ты не таков, как всегда". А у нас, перепутав значения, как это случается при обращении с иноязычными словосочетаниями, его перевели: "Не в своей тарелке". Конечно, если бы тут не замешалось иносказание, так не могло бы случиться; никто не скажет: "Ешь из мелкого положения" или "Какая затруднительная тарелка". А раз здесь иносказание - все может быть. И пошла гулять по Руси странная приговорка. А. С. Пушкин блестяще знал французский язык. Он заметил нелепость и указал на нее. Но такова сила привычки в языке: прошло сто с лишним лет, а мы все еще говорим: "Ты не в своей тарелке" - в смысле "что-то тебя вывело из себя", "странное у тебя состояние...".
